Не-ER, далекое (или не очень) будущее, слэш, G, флафф, ок. 600 слов.
Нормального названия так и не придумалось, пусть будет, условно,
Весна в Мадридечитать дальше— Малиновок мы уже вряд ли увидим… но хоть так, — первым нарушил молчание Хави.
Непривычное для РОИ время и «непривычный» город, но кто сказал, что все должно быть привычным? И пока на собранной в Барселоне арене готовили лёд, каст шоу тренировался в Мадриде, благо катков со времен первого РОИ тут приросло. Хави немного беспокоился, что в мае испанцы найдут себе занятия поинтереснее, чем ледовое шоу, но билеты расходились хорошо, а уж после объявления в касте Юзу… Его первое зарубежное шоу после окончания соревновательной карьеры. Хави очень хотелось, чтобы это было его шоу, а Барселона… она много значила. Судя по тому, что Юзу написал первый и даже спросил, есть ли возможность провести шоу в Барселоне, их мысли текли в сходном направлении.
Но пока Барселона была километрах в шестистах, вечер в Мадриде был теплый, но не душный, и Хави удалось вытянуть Юзу на прогулку в парк. Впрочем, тянуть особо не пришлось: Юзу охотно согласился.
В сумерках одуряюще пахли каштаны, в сумерках вероятность быть узнанными стремилась к нулю. Они неторопливо шли по дорожке, то и дело случайно соприкасаясь руками.
— Почему именно малиновок? — после долгой паузы спросил Юзу.
— Ну, у тебя вроде к ним особое отношение. Было, — пожал плечами Хави.
— Откуда ты знаешь? — Юзу даже остановился.
— В гугле меня не банили, а твои интервью на английский переводят.
— Ты читал мои интервью?
В голосе Юзу звучало такое изумление, что Хави даже слегка обиделся:
— А что такого? Или только тебе можно?
— Нет, просто… прости, я не хотел обидеть. Просто я… это я. Ты раньше не интересовался. Прости.
«Я раньше был дурак», — мысленно ответил Хави.
— Хорош извиняться уже, тем более не за что. Идём?
Они пошли дальше, но теперь в воздухе повисла недосказанность.
— Как-то раньше у нас лучше выходило и без слов. А теперь постоянно фигня какая-то, — в сердцах сказал Хави, когда они дошли до развилки, свернули, потом свернули еще раз, а недосказанность так никуда и не делась.
Юзу хмыкнул, но ничего не сказал.
— Может, в Барселоне было бы лучше, — продолжил Хави. — Она все-таки особенная.
— Чем? — тихо и серьезно спросил Юзу.
— Нами, — ответил Хави до того, как успел подумать.
Юзу взял его за руку до того, как Хави успел пожалеть о сказанном.
— Я до сих пор пересматриваю твою «речь» на испанском, — признался Хави, сжав ладонь в ответ.
А потом его прорвало, и он начал тихо и сбивчиво говорить о голубой кофточке из первой Барсы, о нежности, неуверенности, заблуждениях, о лебединой спине, о теплых ладонях и доверчивых прикосновениях, решительности и нерешительности, о весне — обо всем, что так часто назойливо приходило на ум в последнее время, заставляло возвращаться в прошлое и гадать, что бы было, если…
Хави и не заметил, что они остановились и Юзу взял в ладонь его вторую руку, и что весь свой эмоциональный шепот он изливает практически Юзу на ухо.
Замолк он так же внезапно, как и начал говорить. Дыхание Юзу обдавало теплом щеку. Уже стемнело — четко можно было различить только свечки каштанов.
— Барселона — счастливый для меня город, — теперь молчание прервал Юзу. — Я так думал, когда писал тебе по нее. Но Мадрид счастливый тоже. Я очень счастлив сейчас, — закончил он еле слышно.
— Я тоже.
Они одновременно повернули головы, чтобы посмотреть друг на друга. Случайное касание губ, почти поцелуй — удивленный вдох — и поцелуй настоящий.
— И ты ничего не делал все это время? Просто ждал? В смысле…
Юзу накрыл его губы ладонью:
— Ш-ш. Я понял тебя. Это не то, с чем стоит сражаться. Если суждено, то все сойдется, как надо.
— То есть просто ждал.
— Нет. Я верил.
По спине Хави пробежали мурашки, и он прикусил язык, чтобы не спросить что-нибудь вроде «а если бы я оказался полным дураком». Вместо этого легко коснулся губами губ и тихо сказал:
— Спасибо.
Под звездным небом одуряюще пахли каштаны. Где-то в глубине парка запел соловей. В Мадриде царила весна.