из Дежурки

[yuzuvier]

Три сказки про Юзу-сына и Юми-маму (а также про Хави и Пуха-сана)

Сказка первая (Юми-мама, Юзу-сын, джен, упоминания Хави)

Юми-мама зашла к сыну перед сном: поправить подушку и пожелать дорой ночи.
Юзу-сын лежал на боку, подперев голову рукой, и что-то читал на планшете.
— Ты уверен, что не хочешь пойти завтра с Хави на водопады, милый?
— Не-а, мам. Мне не хочется, — он лег на спину и потянулся, прижмурив глаза. — Я лучше побуду дома и поубиваю монстров. Может, Хави присоединится ко мне, как ты думаешь?
— Мне кажется, ему бы хотелось погулять где-нибудь вместе с тобой, — мягко заметила Юми-мама.
— Но мы гуляли, когда были в Сендае! Он, я и Сая.
— Это немножко другое, — загадочно улыбнулась Юми-мама. — Наверное, тебе нужно подрасти еще чуточку.
— Я и так уже большой.
— Конечно, милый, — согласилась Юми-мама, поправляя одеяло. Она поцеловала сына в лоб и вышла.
— Хави тоже говорит, что мне нужно подрасти, — пожаловался Юзу-сын Пуху-сану, который сидел рядом на тумбочке. — Они сговорились, как ты думаешь?
Пух-сан ничего не ответил: он был очень умный.


Сказка вторая (сборы на водопады; Юми-мама, Юзу-сын, Пух-сан, джен)

— Мам, я пойду с Хави на водопады! — Юзу-сын влетел в гостиную, будто маленький вихрь. — Ты не сделаешь нам бутербродов?
— Конечно сделаю, милый, — Юми-мама загадочно улыбнулась. — Ты возьмешь рюкзак или корзинку?
— Наверное, рюкзак будет удобнее, — задумчиво произнес Юзу-сын, повернув голову набок, будто он был совенком.
— Наверное, — согласилась Юми-мама. — Вы пойдете прямо сейчас?
Она глянула в окошко: уже начинало темнеть.
— Да. Хави сказал, что там лучше всего видны звёзды и сами водопады выглядят волшебно.
— Тогда я, пожалуй, налью вам в термос горячего сладкого чая, — задумчиво сказала Юми-мама. — И будь добр, возьми с собой плед.
— Только не очень сладкого, — предупредил Юзу-сын. — А где у нас лежит плед?
— Посмотри в прихожей в третьем ящике комода.

— Позвонить тебе, когда мы доберемся до места? — спросил Юзу-сын у двери.
Юми-мама критически осмотрела его, мысленно проверяя, не забыл ли он что-нибудь.
— Да нет, не стоит, — рассеянно ответила она. — Ты ведь уже большой.
Юзу-сын посмотрел на нее — и тепло-тепло улыбнулся, обнял ее, ткнувшись носом в шею:
— Ты самая-самая лучшая мама на свете! Я тебя очень люблю.
— И я люблю тебя, родной, — с улыбкой ответила Юми-мама. — Ну, иди, или опоздаешь на автобус. Не сидите на голой земле и не вздумайте купаться ночью!
— Хорошо, мам!

Когда Юми-мама зашла в комнату сына, чтобы пожелать Пуху-сану спокойной ночи, тот выглядел задумчивым и растерянным:
— Ты совсем-совсем не боишься отпускать его в ночь неизвестно куда?
— Во-первых, я знаю, куда, — улыбнулась Юми-мама. — Во-вторых, я знаю, с кем, а это главное.
— Он не взял меня с собой, — грустно вздохнул Пух-сан.
— Там наверняка будет сыро. Юзу расстроится, если тебе станет нехорошо, — мягко заметила Юми-мама и погладила Пуха по голове.
— Но ведь не только поэтому, — совсем тихо сказал Пух-сан.
— Он вырос, — согласилась Юми-мама. — Но это не значит, что он совсем нас оставит.
— Думаешь?
— Уверена. Но для этого нужно научиться отпускать.
— Я научусь, — уверенно кивнул Пух-сан. — Спасибо, Юми-мама.
Юми-мама улыбнулась и, потрепав его по плюшевому уху, вышла из комнаты.


Сказка третья (Юзу, Хави, преслэш, романтика)

Вода серебрилась под лунным светом и с грохотом падала куда-то вниз, в клубы белесого тумана. Юзу поежился и теснее прижался к Хави. Тот обнял его крепче.
— Надо взять второй плед, — сказал Хави.
— Надо, — согласился Юзу.
Ни один не пошевелился. Было свежо и в воздухе пахло водой — но не как у моря и не как у озера, а по-другому.
— Днем тут бывает радуга, — сказал Хави. — Над водопадом. Даже несколько бывает. Зато ночью лучше слышно и совсем нет людей. А когда зайдет луна… Я даже дар речи потерял, когда впервые увидел, сколько тут звезд!
— А разве луна заходит? — рассеянно спросил Юзу, думая, что бы лучше погреть о Хавину кофту: нос или ухо.
— Конечно. Как солнце. Ты совсем замерз, давай я возьму второй плед и налью нам чая, — Хави отодвинулся и потянулся к рюкзакам.
Юзу тихонько вздохнул: без объятий Хави оставаться не хотелось ни на чуть-чуточку, но он и правда замерз.

Под пледом и с чашкой горячего чая в руках стало веселее. К тому же Юзу все же надел второй свитер, который Хави предусмотрительно захватил с собой.
— Так ты много раз бывал здесь? — спросил Юзу, отхлебывая чай: он был горячий и в меру сладкий — идеальный. Только Юми-мама умела делать такой.
— Много, — ответил Хави.
— С кем-то? — будто бы невзначай спросил Юзу.
— И с кем-то, и один, — ответил Хави. — Больше один.
Юзу подумал, что Хави наверняка был здесь с Кортни. И с Мики. А потом подумал, что ревновать нехорошо: ведь все равно сейчас Хави здесь с ним.
— Кортни показала мне это место, — вдруг сказал Хави. — Это было лето, и здесь нельзя было шагу ступить, чтобы не наступить на кого-нибудь. И все равно было очень красиво… Следующий раз я предложил ей позвать тебя с собой. Она обиделась.
Юзу хмыкнул.
— А Мики я сюда не водил.
Юзу допил чай, поставил чашку подальше и придвинулся к Хави.
— Ты отвечаешь даже на те вопросы, которых я не задаю.
— Я просто давно тебя знаю, — улыбнулся Хави.
Юзу кивнул:
— Да. Но вот так без слов меня понимаешь только ты — и Пух-сан.
— Это потому что мы оба очень тебя любим, — ответил Хави и обнял Юзу одной рукой.
В груди у Юзу что-то дрогнуло на слове «любим».
— Он, наверное, обиделся, — вздохнул Юзу и положил голову Хави на плечо.
— Он поймет, — убедительно ответил Хави. — Но ты можешь сказать по приезде, что тебе его не хватало. Тебе же не хватает?
Юзу задумался. С одной стороны, конечно, да: он всегда путешествовал с Пухом-саном, и без него было как-то непривычно. С другой стороны… с другой стороны, Юзу бы стеснялся, если бы Пух-сан смотрел, как он обнимается с Хави, сидя на пледе у водопада. К тому же Пуху вреден влажный воздух…
— Немного, — ответил Юзу.
— Немного — но не хватает. Можешь так и сказать: «немного не хватало». Ему станет легче.
— Ты думаешь?
— Я знаю.
Юзу опять вздохнул.
— Ты очень расстраивался, когда я отказывался ехать с тобой?
Хави долго молчал.
Где-то вдалеке засвистел свою ночную песню соловей. Водопад немного сменил тональность. Луна подвинулась на небе ближе к горизонту.
— Я очень счастлив сейчас, — сказал наконец Хави. — И совсем не важно, что там было раньше.
— Правда? — спросил Юзу.
— Правда, — ответил Хави.
Юзу улыбнулся.

Лежать головой на рюкзаке было очень жестко, а вот на груди Хави — в самый раз. Юзу немного беспокоился, не слишком ли тому неудобно, но Хави не возражал, и Юзу решил немного злоупотребить его добротой.
Небо действительно было волшебным: усеянное мириадами звездочек — маленьких и побольше, — оно казалось настолько прекрасным, что Юзу не находил слов, чтобы описать его. Хотелось смотреть, и смотреть, и смотреть в эту черную бездну, усыпанную маленькими серебряными светлячками… Юзу немного опасался, что если он будет смотреть слишком долго, то может не заметить, как окажется там вместо здесь, и потому тихонько взял Хави за руку.
— Красиво? — шепотом спросил Хави.
— Очень… — тоже шепотом ответил Юзу.

Они решили, что лучше будет постелить оба пледа на землю, а самим лечь как можно ближе друг к другу и накрыться кардиганом Хави (Юзу подумал, что в некоторых вещах Хави даже более предусмотрительный, чем Юми-мама — невиданное дело!). Юзу обнял Хави со спины, и Хави накрыл их обоих кофтой.
Соловей затих. В траве стрекотали сверчки. Юзу сполз чуть пониже, пробормотав что-то про мерзнущие уши, хотя на самом деле ему хотелось послушать, как бьется Хавино сердце.
— Хочешь узнать, каким образом я обнаружил, как чудесно тут ночью? — тихо спросил Хави.
— Конечно, — ответил Юзу.
Через два такта сверчковой песни (Юзу считал), Хави начал рассказывать.
— Один раз я был очень… расстроен…
«Зол», — мысленно подставил Юзу правильно слово.
— … когда приехал сюда. Ты тогда сначала согласился, а потом отказался…
— Я правда неважно себя чувствовал, — вставил Юзу.
— Я знаю, — ответил Хави. — Я не на тебя злился, а просто… Так бывает, когда все не складывается, но никто не виноват. И вот тогда я гулял тут один, стараясь уйти подальше от людей — и действительно ушел подальше… В общем, я опоздал тогда на последний автобус.
Юзу тихонько охнул.
— И совсем расстроился, — продолжил Хави. — Но потом посмотрел на небо… Даже в сумерках оно было очень красивым. А когда полностью стемнело…
Хави замолчал.
Стрекотали сверчки. Шумел водопад.
— И тогда я подумал, что как было бы здорово, если бы ты увидел его вот таким. И чтобы я был в этот момент рядом.
— А тебе не было страшно, когда ты один смотрел здесь в небо? — помолчав, спросил Юзу.
— Было, — признался Хави. — Я смотрел в него и смотрел, пока мне не стало казаться, будто я уже не совсем здесь, а немножко там, в той черноте…
— А что потом? — нервно спросил Юзу.
— А потом я вспомнил тебя, — ответил Хави. — Твое лицо. Глаза. Твой смех, и руки, и как ты корчишь рожицы, когда что-то не получается… И понял, что никуда я не денусь отсюда, потому что ты здесь, а там тебя нет.
Юзу выдохнул и прижался к Хави теснее.
Сверчки замолчали. Рядом шумел водопад. Вверху в грозной черноте серебристый свет сплетался незаметными глазу узорами.
— Хави? — тихо позвал Юзу.
— М-м? — сонно отозвался тот.
— Я тебя люблю.
Сердце Хави забилось быстрее. Юзу, прикрыв глаза, слушал его стук, прижавшись ухом к Хавиной спине.
— И я тебя люблю, — шепотом ответил Хави. — Очень.
Он повернулся и обнял Юзу, поправил кофту так, чтобы спина Юзу осталась накрытой.
— Ты так замерзнешь, — пробормотал Юзу.
— Рядом с тобой — никогда, — ответил Хави.
Тогда Юзу подвинулся еще ближе и притянул другой край кофты к пледу.

Восходящее солнце рассыпало лучи над водопадом, рисуя между поднятых в воздух капелек воды радугу, но Юзу и Хави ее не видели: они сладко спали.